Игра на повышение

Дмитрий Николаевич, какова динамика количества нарушений антимонопольного законодательства в Пермском крае?

— К сожалению, количество нарушений с неизменным постоянством растет. Увеличивается и число обращений, но надо отметить, что все чаще они признаются необоснованными. Тем не менее порядка 400 дел за год о нарушении антимонопольного законодательства мы рассматриваем.
В каких отраслях нарушения встречаются чаще всего?
— Традиционно самые проблемные сферы — это товарные рынки, рынки нефтепродуктов, продовольственные рынки, на состояние которых влияют климатические потрясения и изменения во внешней экономике. Проблемным можно назвать и рынок финансовых услуг — деятельность банков, например. Там часто в последнее время мы наблюдаем навязывание страховки, причем в тех направлениях, где страхование рисков для заемщика не является обязательным. Сферы, связанные со страхованием, вообще являются источником большого количества нарушений. Ну и половина всех нарушений антимонопольного законодательства исходит от должностных лиц и чиновников. Здесь в любых сферах море примеров — мелкая розница, рынок ритуальных услуг, выдача разрешений на строительство. Все эти отрасли так или иначе подвержены нарушениям со стороны чиновников, и с завидным постоянством антимонопольные органы выявляют эти нарушения.
А насколько эффективны методы борьбы с нарушениями должностных лиц?
— На самом деле надо понимать, что государство и законодательство идут по пути более жестких мер. Если раньше УФАС не могло даже оштрафовать чиновника за нарушение антимонопольного законодательства, то сейчас мы налагаем штрафы, а самой серьезной мерой ответственности для нарушителей стала дисквалификация должностного лица на основании решения суда.
И часто прибегают к этой мере?
— Вот тут и кроется основная проблема: суды по тем или иным причинам не понимают, что нужно дисквалифицировать, и относятся к должностным лицам со снисходительностью. Эта ситуация имеет место по всей стране, не только в Пермском крае. И мы неоднократно уже говорили, что легче было бы поменять закон, чем внушить судьям, что дисквалификация — это вынужденная мера при таких нарушениях. Потому что когда должностное лицо по десять раз нарушает закон и своими действиями и решениями переворачивает с ног на голову рынок, ущемляет права десятков предпринимателей и при этом остается на своем рабочем месте, очевидно, что здесь есть какая-то корысть. Большинство нарушений антимонопольного законодательства так или иначе связаны с какими-то коррупционными проявлениями. Это безусловно. Поэтому если мы за коррупцию вводим уголовную ответственность, то почему за нарушение антимонопольного законодательства, которое может иметь даже худшие последствия, лицо в худшем случае отделывается штрафами? Зимой мы инициировали внесение изменений в Кодекс об административных правонарушениях, передав подсудность по дисквалификации из судов общей юрисдикции в арбитражные суды. Мы надеемся, что эта процедура скоро заработает — в конце этого года или в начале следующего мы должны уже получить какие-то результаты.
Какие наиболее крупные нарушения были выявлены с начала года?
— Есть в рассмотрении 5-6 дел по крупным банкам и страховым компаниям, дело, связанное с Российской железной дорогой, — нарушения совершались по всей стране, но выявлены были именно в Пермском крае. Часто нарушения совершают субъекты естественных монополий. Мы обратились в суд по поводу изменения схемы теплоснабжения Перми, предпринятого ПСК-9. Много нарушений должностными лицами происходит в таких муниципалитетах, как Пермь, Березники, Соликамск. Серьезной проблемой являются картельные соглашения и сговоры — совсем недавно УФАС установило нарушения, допущенные при реконструкции Чусовских очистных сооружений. По сути дела, бюджет пострадал на несколько десятков миллионов рублей из-за халатности должностных лиц, а также из-за согласованных действий компаний. Но надо понимать, что по большинству дел этого года мы получим какой-то результат только в следующем.
Росгосстрах в этом году несколько раз фигурировал как нарушитель антимонопольного законодательства. Какие меры были применены к компании? Насколько они эффективны?
— Ситуация с Росгосстрахом оказалась для нас несколько неожиданной. Росгосстрах — это компания, которая занимает доминирующее положение на рынке страховых услуг, особенно в сфере страхования автогражданской ответственности. Мы считали, что она, как лидер рынка, настроена на то, чтобы вести работу в русле закона. Однако на территории Пермского края филиал Росгосстраха издал приказ, суть которого сводилась к следующему: клиентов обязывали приобретать услуги дополнительного страхования, хотя по сути это незаконно — вы имеете полное право сами выбирать, пользоваться дополнительным страхованием или нет. Когда мы возбудили дело по факту этого нарушения, Росгосстрах продемонстрировал нам все документы о добровольном исправлении своей ошибки. Но заявления от клиентов компании продолжают поступать до сих пор. То есть людям по-прежнему навязывают какие-то дополнительные услуги. Сейчас Росгосстрах оштрафован на несколько миллионов рублей, в отношении компании будет заведено новое дело о нарушении антимонопольного законодательства. 
Какие еще нарушения происходили в Перми в страховой сфере?
— Есть в Перми частые, но незначительные нарушения законодательства, которые называются «недобросовестная конкуренция». Когда страховые компании борются за государственный заказ — нужно, допустим, застраховать транспортное средство какого-нибудь муниципалитета, — они, выходя на торги, зачастую предлагают заниженную цену, тем самым нечестно получая конкурентные преимущества. Причем цены опускаются даже ниже тарифов. В результате компания выигрывает конкурс, но оказывать услуги по цене ниже тарифа она все равно не сможет. Так что заказчик в любом случае вынужден будет переплачивать. Другая ситуация недобросовестной конкуренции связана с техосмотрами, как это было у Росгосстраха, например, — эта история известна по всей России.
Насколько обосновано повышение цен на бензин, недавно предпринятое «ЛУКОЙЛом»?
— Проверка по этому поводу еще идет, но надо понимать, что работа, насколько нам это позволяет закон, ведется постоянно. Не нужно думать, что УФАС начинает что-то делать только тогда, когда цены уже выросли: это не так. На протяжении всего года мы занимались тем, что отстаивали в судах свою позицию по отношению к компании «ЛУКОЙЛ-ПНОС» и завышению цены на дизельное топливо и бензин всех марок, которое произошло осенью 2011 года. УФАС этим очень плотно занималось, но судебная система у нас такова, что, доказывая свою правоту в суде, антимонопольный орган должен пройти все три судебные инстанции. Это занимает минимум год. Сейчас мы получили итоговое решение, в котором сказано, что цены действительно являются монопольно высокими. Есть предписание, которое говорит о том, что «ЛУКОЙЛ» должен предоставить обоснование снижения своей цены. Компания не исполняет это предписание. У нас уже есть административный штраф за неисполнение. Компания продолжает упорствовать, говоря, что на самом деле нет никаких предпосылок для снижения, наше предписание уже неактуально и, напротив, нужно повышать цены. С этим УФАС категорически не согласно, и дальше, в рамках антимонопольного регулирования, готово вновь привлекать к административной ответственности как компанию, так и должностных лиц за неисполнение требований закона. Что касается сегодняшней ситуации на пермском рынке, мы пока не видим объективных причин для роста цены: акцизы увеличились не для всех видов топлива, для некоторых даже были снижены, стоимость нефти на внутреннем рынке снизилась, цены на услуги естественных монополий выросли незначительно. Что касается спроса и предложения, ситуация на рынке практически не изменилась. 
Я правильно понимаю, что длительность судебных процедур заметно снижает эффективность борьбы с ростом цен?
— Разумеется. Может быть, это и к счастью, но на сегодняшний момент невозможно в рамках рыночной экономики диктовать компании, какие цены ей устанавливать. Как только такая возможность появится, мы из рыночной экономики превратимся в плановую. Другой вопрос — для того чтобы потребители платили цену, которая вытекает из соотношения спроса и предложения, нужно принимать меры. А для этого нужно иметь какое-то законодательство в этой сфере. Закон о регулировании рынка нефтепродуктов уже около двух лет лежит на полке. Я считаю, что нужно уже решить: или мы соглашаемся с тем, что есть сейчас, и тогда никакого специального законодательства не надо, или мы все-таки не согласны со сложившейся ситуацией и тогда начинаем нормативное регулирование этой отрасли. Нормативное не в плане возможности установления цены государством. Нормативное — значит дающее возможность для создания конкуренции. Есть и другой вариант решения проблемы — это разделение рынков: например, тот, кто имеет НПЗ и нефтебазу, не может иметь заправки. Еще лучшей мерой, с моей точки зрения, стало бы ведение биржевой торговли нефтепродуктами. При этом объем нефтепродуктов, реализуемых на бирже, должен быть не 15%, как сейчас, а значительно выше. В таком случае сложившаяся цена будет действительно отражать в полной мере ситуацию со спросом и предложением на рынке нефтепродуктов. В общем, нужно что-то делать, потому что мы все понимаем: административные меры, которые есть сейчас, в том числе в арсенале ФАС, явно недостаточны, чтобы быстро реагировать на рост цен. Сдерживать — да, на это мы способны, но прекратить полностью необоснованный рост цены на бензин мы пока, к сожалению, не можем.
Новое антимонопольное законодательство действует уже почти год. Можно ли уже делать какие-то выводы о его эффективности?
— Да, по определенным направлениям оно себя вполне оправдывает. Начиная с процессуальных моментов, связанных с рассмотрением дел, пересмотром решений — это все дает нам право более эффективно осуществлять регулирование. Мы больше не стоим в жестких рамках. Если появились какие-то новые обстоятельства дела или выяснилось, что нас ввели в заблуждение, то мы можем пересмотреть и как-то откорректировать наше решение. Раньше такой возможности не было. Заработал такой механизм, как предупреждение. Это однозначно большой плюс, потому что мы получили систему, с помощью которой можем без возбуждения дела бороться с нарушениями. Если против нарушителя возбуждается дело и ему причитается штраф, то это решение скорее всего будет оспариваться в судах. А пока оно оспаривается, действие предписания приостанавливается. В итоге, обращаясь к нам по поводу нарушения своих прав, вы можете дождаться результата через полтора года. А предупреждение не подлежит оспариванию и должно быть исполнено в течение двух недель. Если предупреждение исполняется, компания освобождается от административного преследования. Если нет — это отягчающее обстоятельство при вынесении штрафа: его величина составит уже не один процент от оборота компании, а два или три. Половина предупреждений у нас исполняется в добровольном порядке, а это означает, что потребитель оперативно получает ту услугу, на которую он рассчитывает.
 
Справка
 
Дмитрий Махонин 
Родился 18 октября 1982 года в пос. Рябинино Чердынского района Пермской области. После окончания школы поступил в Пермский государственный университет на юридический факультет. В 2004 году окончил университет по специальности юриспруденция. Начал свою трудовую деятельность в 2004 году в Управлении Федеральной антимонопольной службы по Пермской области в должности специалиста 1-й категории. С 2004 по 2008 год работал юристом в промышленном секторе Пермского края. С апреля 2008 года — заместитель руководителя Управления Федеральной антимонопольной службы по Пермскому краю. Приказом руководителя ФАС России от 8 июня 2009 года назначен руководителем Управления Федеральной антимонопольной службы по Пермскому краю.