Дмитрий Махонин: За нарушение закона отвечать должны абсолютно все

 

 — Мы всегда говорим, что любое действие государственного органа или должностного лица должно происходить в соответствии с федеральным законом или подзаконными актами. Другой вопрос, что многим должностным лицам подзаконные акты не нравятся, поэтому они пытаются разрабатывать определённые схемы, например, расходование средств через автономные учреждения без каких-либо торгов, что, с нашей точки зрения, является абсолютно неправильным.

 

В законе о госзакупках определено, на какие сферы он распространяется. Если у государства и муниципалитетов есть нужда, то они расходуют бюджетные средства через соответствующую процедуру торгов: аукционы, конкурсы, запрос котировок. Есть исключения, например, при чрезвычайной ситуации можно выбрать подрядчика без торгов, чтобы устранить или предотвратить какие-то разрушения. То есть исключений очень ограниченное количество.

 

Что такое государственная или муниципальная нужда? В действующем законодательстве прописаны обязанности, которые должны исполнять государственные и муниципальные органы. Например, что касается названных проектов: обязанность обеспечить нас нормальной инфраструктурой, дорогами, поддержка культуры как строительство здания театра, реконструкция аэропорта. Эта обязанность трансформируется в нужду государства или муниципалитета и финансируется через расходную часть бюджета. В этом случае подрядчик или поставщик для реализации нужды как раз и выбирается по процедурам, прописанным в ФЗ №94.

 

Но если это частные средства, то в этом случае действует Гражданский кодекс РФ, в котором указано, что тот, кто тратит средства, являясь одновременно заказчиком, становится собственником результата. Например, когда вы вкладываете деньги в строительство здания, то и объект, который в результате появился, становится вашей частной собственностью. Другой вопрос, если частный инвестор изъявит желание передать средства или какой-либо созданный им результат в виде проекта, здания и т. д. как пожертвование или дар в пользу государства. Это личное дело человека. Он может создать проект реконструкции театра и подарить его государству. Это не запрещено, мы на это смотрим спокойно. Если у какого-то богатого спонсора есть деньги и он желает их потратить на пользу всех, то — пожалуйста. Закон №94 это не регулирует. Но есть определённые тонкости в процессе принятия этого дара государством. Здесь также надо чётко соблюдать налоговое и бюджетное законодательство.

 

 

 — Конкретно с частными деньгами проблем нет. Но проект-то государственный. И государство даёт частнику право пользоваться своей собственностью. Пользование должно быть тоже предоставлено через процедуру конкурса. То есть в любом случае нужно пройти через торги. Но это в идеале.

 

Привлечение частных инвестиций в строительство, а потом трансформация их в государственную собственность — очень сложный вопрос. Я не знаю, что они придумали. Я надеюсь, что всё будет в рамках дозволенного законом. Иначе правоохранительные органы могут опять высказать свои претензии, трансформированные в уголовные дела, как это уже было. Думаю, коллеги должны очень хорошо продумывать свои действия.

 

 

 — Это тоже очень интересный вопрос. Здесь мы будем смотреть очень внимательно. Будем надеяться на коллег из различных органов власти, они ещё год назад обращались за консультацией. Я надеюсь, они не забыли, что есть какие-то контролирующие органы. Лучше, конечно, сначала прийти к нам, а мы посмотрим, что планируется сделать. Посоветуем, как скорректировать свою позицию, если она не совсем правильная. Если не придут, будем смотреть по факту, как это часто и бывает.

 

Самая большая проблема этих больших проектов: есть закон, который, безусловно, надо соблюдать, а люди считают, что он несовершенный и неправильный.

 

Сейчас, например, опять разгорается скандал по Кудымкарскому драмтеатру. Кураторы этого проекта умудряются заявлять, что на такие объекты конкурсы вообще нельзя проводить; что подрядчика должен определять чиновник, руководствуясь своим субъективным мнением. С нашей точки зрения, это абсолютно неправильно. потому что чиновник не суперробот. И что бы он ни говорил, знать, какой подрядчик сделает работу лучше всех в мире, он, конечно, не может. Я не спорю, что та фирма, которую он будет «тянуть за уши», действительно умеет хорошо строить. Но есть ещё сотни таких фирм. Я уже не говорю о коррупционных рисках, которые неизбежно возникнут.

 

Между прочим, по Кудымкарскому драмтеатру уже идут уголовные дела, значит, какой-то сбой в логике кураторов проекта всё же есть. 

 

 

 — Мне как гражданину хочется, чтобы хоть что-то уже появилось. А разговоры о том, что «нам надо самое лучшее в мире»… Эта позиция заслуживает внимания и уважения. Но лично для меня лучше, чтобы хороший аэропорт появился как можно быстрее. И пусть он будет не самый великий. Это лучше, чем ждать ещё много-много лет какого-то шедевра архитектуры. И ещё не факт, что он вообще будет реализован.

 

Надо просто очень чётко соизмерять свои желания с возможностями. От того что аэропорт, из которого я вылетаю, будет выполнен в необычной форме, лично мне лучше не становится. Мне важнее, заходя внутрь, как потребителю услуги чувствовать удобство: просторные залы, удобная парковка и прочее. В каком архитектурном стиле это будет выполнено, мне совершенно безразлично. Кто разработал — тоже неважно.

 

Кроме того, все же понимают, что шедевры стоят дорого, а деньги в бюджете предельны. Поэтому, возможно, было бы правильнее за эти средства решать другие проблемы. А их у нас много. Но это лишь моё личное мнение, и не факт, что оно правильное. В любом случае, право решать, как распределять расходную часть бюджета, предоставлено краевому Законодательному собранию и органам исполнительной власти. Это их компетенция.

 

 

 — О проблеме госзакупок, в том числе о проблемах коррупции в этой сфере, мы стали говорить в последние несколько лет. Такое чувство, что до принятия ФЗ №94 бюджетные деньги не воровали. Но ведь это не так. Ещё как воровали! А почему мы об этом не говорили? Да потому что не знали. И когда должностные лица говорят, что закон коррупционен, раз мы увидели столько случаев коррупции, мне смешно это слышать. С чего вы взяли, что с принятием этого закона расцвела коррупция? Что, её до этого не было? С принятием этого закона мы стали узнавать, что в этой сфере она тоже есть.

 

Совершенно точно, что закон №94 не идеален, его надо корректировать. Но с его помощью мы поняли, что происходит в сфере госзакупок. До этого она была абсолютно теневой. Есть проведённые исследования, согласно которым до принятия этого закона только 1% бюджетных средств тратился честно. А теперь мы видим, что покупают и как. Мы стали контролировать, общественность стала обращаться к нам с жалобами. И неважно, кто будет контролировать — ФАС или другой орган. Главное, чтобы были рычаги реального контроля.

 

Сейчас предпринимаются попытки отменить этот закон. При этом взамен предлагается акт, совершенно не учитывающий положительные моменты действующего закона. И с моей точки зрения, это неправильно. Должно быть усовершенствование законодательства, а не бросание из крайности в крайность.

 

Критики ФЗ №94 говорят: с принятием этого закона для отбора победителя торгов существует лишь один критерий — цена, и в связи с этим на аукционы заходят нерадивые подрядчики, которые демпингуют и ничего не могут построить. Я могу привести массу примеров, когда в нарушение закона подрядчик выбирался без каких-либо торгов, на основании субъективного мнения конкретного чиновника, и в результате объект «заваливался». Причём строился он по максимально возможной цене.

 

Для того чтобы решить проблему демпинга, проблему с недобросовестными поставщиками и с отсутствием чёткого бюджетного планирования, надо совершенствовать бюджетное законодательство, а также прописывать механизмы оперативного расторжения контрактов в случае их неисполнения.  

 

Вместе с тем предлагаемый законопроект не решает эти проблемы, а наоборот, дозволяет много вольностей государственным и муниципальным заказчикам. Например, позволяет выбирать подрядчиков посредством конкурентных переговоров, без чётких критериев определения лучшего претендента. Лично я против, потому что не верю в обоюдную честность чиновников и потенциальных подрядчиков. Не всем, конечно, но подавляющему большинству я не верю.

 

 

 — В её словах я не вижу прямого обвинения нашего ведомства в коррупции, я расцениваю их по-другому. Она пишет, что подрядчики считают ФАС реальной силой, которая может принять решение по торгам. Всё правильно, может. Может восстановить права незаконно отстранённых от торгов лиц, может аннулировать торги, если они проводятся под конкретную фирму.

 

Надо понимать, что ФАС — это всего лишь контролирующий орган, который надзирает за действиями чиновников, но первоначальные-то решения принимают именно они. Принимайте законные решения, и ни один контролирующий орган, в том числе ФАС, не сможет его изменить. Всё очень просто.

 

Что касается нас как контролирующего органа, то ФАС, принимая решение, публикует его на соответствующих сайтах. Наши решения и мотивы их принятия со ссылкой на нормы права могут прочитать абсолютно все желающие и дать им оценку. Более того, их можно оспорить в суде. Если ФАС принимает незаконные решения, то они подлежат отмене. Если же они подлежат отмене постоянно, то стоит задать вопрос о компетентности и объективности деятельности управления ФАС, то есть меня и моих подчинённых. За 2011 год суд отменил только одно решение краевого управления ФАС, при этом мы за этот год рассмотрели около 1100 жалоб и по каждой приняли соответствующее решение.

 

Хочется подчеркнуть, что победа в судах не становится для нас «лёгкой прогулкой». Тот же минтранс и его подведомственные учреждения имеют возможность (и это при наличии штатных юристов!) привлекать в процессы сторонних адвокатов и судебных представителей, выплачивая им гонорары, проводить дорогостоящие экспертизы. Мы такой возможностью не обладаем. А источники оплаты коллегами гонораров и экспертиз для нас остаются загадкой. Хочется надеяться, что это не деньги налогоплательщиков и не какие-либо «внебюджетные» источники, а средства из зарплат чиновников. Хотя в этом случае, наверное, стоит задуматься об оптимизации зарплат.      

 

Поэтому, отвечая на такого рода высказывания оппонентов, я говорю: ФАС — реальная сила, потому что на его стороне сила правды и закона.

 

 

 — Мне совершенно без разницы, кто нарушает закон, будь то министр или другой чиновник. За нарушение закона отвечать должны абсолютно все.

 

Что касается данной дисквалификации, то совершенно точно Министерство транспорта Пермского края нарушило закон о защите конкуренции, и на это есть соответствующие решения арбитражных судов. Другой вопрос: как применить меру наказания к нарушителю закона? Если бы в этом вопросе всё зависело от антимонопольных органов, то, поверьте,  на сегодняшний день были бы дисквалифицированы сотни чиновников. Однако последнее слово по вопросу дисквалификации законом отдано судам. В итоге мы имеем один случай наказания на всю страну за два года действия этой нормы права. Совершенно понятно, что позиция судов должна быть скорректирована. Я убеждён, что пока не будет жёсткого наказания, чиновник не будет отвечать за свои действия. Вот и всё.

 

Можно тысячу кабинетов пройти и говорить, что нам нужна конкуренция, но для этого ничего не делается. Бизнес «кошмарят», как и раньше. Поэтому нам нужно пользоваться теми полномочиями, которые нам дал закон.

 

В этом же конкретном деле я хочу дойти до конца и понять, в чём мы были не правы, где у нас ошибка. Если мы не правы (а мы уважаем решения судов, какими бы они ни были), мы скорректируем свою позицию, поймём, как нам применять дисквалификацию.

 

 

 — Честно говоря, да. Может, кто-то и считает, что я «прицепился» к министру транспорта Пермского края лично. Но признаюсь, это не так. Для меня важнее, чтобы это должностное лицо скорректировало свою позицию в части соблюдения закона. Тогда никаких поводов обращаться с жалобами к губернатору на антимонопольную службу у неё точно не будет. 

 

 

 — На самом деле в законе нет никаких ограничений по стоимости покупки автомобилей, и купить можно любой автомобиль за любую цену. Летом ФАС России пыталась ограничить приобретение транспортных средств для чиновников разумной суммой, но такой закон внести на рассмотрение Госдумы не получилось. Поэтому данный вопрос лежит в плоскости морали и возможности заложить в свой бюджет дорогостоящую покупку.

 

Свои расходы нужно соизмерять. Привлекать таких заказчиков к ответственности удаётся только в том случае, если они указывают в аукционной документации характеристики под конкретную марку. А по системе эквивалентности под заявленные характеристики должно подходить две-три марки. Следовательно, такие торги подлежат отмене.

 

 

 — Данный товарный рынок на сегодняшний день не развитый. Иными словами, он монополизирован. Поэтому регулировать его административными рычагами крайне затруднительно. Моё ощущение таково: ФАС способна стать сдерживающим фактором. Но ощутимое снижение цены мы увидим, когда будет развита конкуренция и предложение на рынке будет превышать спрос.

 

Всё очень просто: когда у тебя избыток продукции, ты ведь не будешь её долго хранить, это тоже издержки. Ты как нормальный бизнесмен захочешь продавать. А на сегодняшний день на внутреннем российском рынке мы видим резкое повышение цен. Следовательно, спрос превышает предложения. Тут два фактора: в какое-то время из России вывозить топливо было выгоднее, чем продавать внутри. В связи с этим возник дефицит на рынке. Но эта проблема была решена.

 

Второе — недостаточная развитость нашей нефтепереработки. Далеко не все нефтеперерабатывающие заводы модернизировали своё производство. А прирост транспорта у нас колоссальный, растёт потребление нефтепродуктов.

 

Мы возлагаем большие надежды на то, что нефтеперерабатывающие заводы своевременно будут вводить новые мощности и реконструировать существующие.